Первый Рубикон - Страница 9

Италиец с интересом следил за каждым движением лекаря и даже прищелкнул языком от восхищения, когда тот ловко разжал зубы больного и влил ему в рот темную, резко пахнущую травами жидкость.

Цезарь закашлялся, захрипел, шаря вокруг себя бессильными руками.

Лекарь надавил ему на грудь обеими руками и пропел, подмигивая италийцу: Все недуги побеждает И грядущее предвидит Многоумный.. .человек?

Хозяин усадьбы непонимающе пожал плечами.

—Эх, ты - кошелек! — засмеялся лекарь, поднимаясь. — Всё, будет жить, как только очухается! А теперь зови матрону. Посмотрим, действительно ли она заплатит за своего раба, как за сенатора?

Италиец вышел. Не прошло и минуты, как в дверях появилась встревоженная Корнелия.

—Ну, как он? — не отводя глаз от Цезаря, спросила она.

Лекарь с интересом посмотрел на нее, но тотчас любопытство на его лице сменилось ужасом. С трудом справившись с собой, он попросил ее подождать за дверью, объяснив, что больному нужна еще одна процедура.

—Я готова заплатить любую цену, лишь бы только он поскорее встал на ноги! — воскликнула Корнелия и закрыла за собой дверь.

Голос жены возвратил Цезаря к реальности.

Он приоткрыл глаза и с удивлением увидел, что находится в темном помещении с брошенными прямо на пол подстилками. Наморщил лоб, вспоминая, что с ним и где он.

"Ах, да... Сулла, дорога, лихорадка на пути к тетке... Юлия!" Окончательно приходя в себя, Цезарь чуть было не вскрикнул. Он хотел приподняться и позвать Эгея, чтобы тот помог ему дойти до карпентума, но то, что услышал над собой, заставило его притвориться лежащим без памяти.

—Ты кого приютил в своем доме? Знаешь, кто это?! — с сильным греческим акцентом набросился на хозяина усадьбы лекарь.

—Как кто? — удивительно отозвался тот. — Госпожа!

—Чья?!

—Его...

—Да это же...

Цезарь ощутил над самым лицом близкое дыхание, затем удаляющиеся и вновь приближающиеся шаги. Очевидно, лекарь отбегал проверить, надежно ли прикрыта дверь.

—... дочь Цинны!

—Того самого, что увешал однажды весь форум головами убитых сенаторов? — ахнул хозяин усадьбы. — Врага Суллы?!

—Самого главного врага! — поправил лекарь.

—Кто же тогда этот раб?

—Надо полагать, ее муж — Цезарь! Где были твои глаза? Ты только посмотри на его волосы, руки, лицо, разве они рабские?

—Что же ты сразу мне этого не сказал? — простонал хозяин усадьбы.

—Не в моих правилах присматриваться к каждому больному, — отрезал лекарь. — Мое дело маленькое: вылечил и получил деньги. А вот ты теперь можешь поплатиться за свое гостеприимство не только усадьбой, но и самой жизнью, клянусь Эскулапом!

—Я чувствовал... я сразу почувствовал неладное, — забормотал италиец. — Кто же мне теперь заплатит за постой? Ведь я отдал ей лучшую свою комнату!

—Безумец! — оборвал его лекарь. — Немедленно закладывай лошадей и гони в Рим! И перестань подсчитывать убытки. Сулла заплатит тебе намного больше. Куда он хоть ехал?

—Судя по разговору госпожи с девочкой — к какой-то тетке Юлии...

— Так и доложишь Сулле. Тогда, если они уедут — сыщики перехватят их на дороге. А этот дождется приезда палача здесь.

Голоса удалились. Хлопнула дверь.

Цезарь открыл глаза. Закусив губу, он оперся локтями о жесткий пол. Снадобье ли подействовало или невероятное усилие воли, но лихорадка начала отступать.

"Ничего... — ободряя самого себя, подумал Цезарь.— Если нынче нам плохо, то не всегда так будет и впредь!"

Наконец он собрался с силами и рывком поднялся на ноги. Постоял, дожидаясь, пока стихнет звон в ушах и окрепнет тело. И сделал шаг к двери.

—Все в порядке, — тем временем улыбался Корнели лекарь, принимая кошель серебряных денариев. — Опасность миновала. Теперь твоему гм-м… рабу необходим покой, абсолютный покой!

—Сколько же ему еще придется лежать здесь? — встревожилась Корнелия.

—Как тебе сказать... Пожалуй, недели две, а то и три.

—Не слишком ли роскошно для раба? — послышался насмешливый голос.

На пороге, облокотившись рукой о косяк двери, стоял... Цезарь.

Лекарь испуганно отступил к стене словно увидел привидение и, заикаясь, пролепетал:

—Но это невозможно!

—Возможно!

Цезарь сорвал с себя плащ и знаком подозвал Эгея.

—Ну-ка, подай мне платье!

Взяв тогу, он сам оделся и шагнул к выходу. Корнелия с дочерью на руках и Эгей едва поспевали за ним следом. Они вышли из усадьбы и дошли до карпентума.

—Скорее! Скорее! Куда запропастился этот Эгей? Надо спешить... — прошептал Цезарь, падая в изнеможении на сиденье повозки.

Вскоре подбежал Эгей, и карпентум понес их по Виа Аппиа прочь от опасного места.

—Негодяи! — выслушав рассказ мужа о замысле лекаря и хозяина усадьбы, возмутилась Корнелия. — Боги еще накажут их. Но Юлий, этот италиец, уже наверняка подъезжает к Риму!

—Вряд ли, госпожа, — улыбнулся прислушивавшийся к разговору Эгей. — Я обрезал постромки у его лошадей, потому что сразу обо всем догадался.

Цезарь благодарно кивнул ему.

—Спасибо, Эгей! Но это ненадолго задержит наших врагов. На своих резвых конях сулланцы наверстают отставание в считанные минуты. Они сразу узнают нас по этому карпентуму. .

Он стал задумчиво смотреть на дорогу, по которой ехали легкие двуколки—бироты, военные колесницы, серракумы с низкими, очень прочными колесами, выдерживавшими самые тяжелые грузы.

—Может, продать в первом же городе карпентум и купить другую повозку, попроще? — предложил Эгей.

—Время, Эгей, время... — отрицательно покачал головой Цезарь. — Пока мы найдем 28 покупателя, пока отыщем торговца повозками... К тому же нам просто не успеть до ближайшего города. А, впрочем, — неожиданно повеселел он, — почему бы не сделать нам этого здесь?